Утром, только заступил на пост, звонят: «Срочно к начальнику». О, думаю, не иначе сапоги мои пришли, я их давно, уже месяца как два жду.
- Разрешите войти?
- Входи. Садись.
Сажусь, жду. Чует сердце - не в сапогах дело.
- Ну давай, лучше сам во всем честно признайся.
О как! Чеж там такого стряслось? Если за туалетную бумагу, так это точно не я, сдалась мне их туалетная бумага, тем более что ее до меня уборщица тырит. Тогда что? Может снова какой проверяющий за кошкино блюдце наехал, что типа не положено кошке на нашем объекте мышей ловить? Да вряд ли, нас же про все внезапные проверки за месяц предупреждают. И тут меня осенило!
- Ну так довольствие ж задерживают, вот я нитки и не смог купить. Но как только выплатят, я тут же, сразу же эти шевроны куплю…
Она смотрит на меня своими стальными глазищами, чувствую – не попал. Вообще у меня с Начальником хорошие отношения – она ко мне не ровно дышит, в позитивном смысле этого слова. Шефствует надо мной. А почему и нет, я ж тут самый молодой, в плане ветеранского стажа. У нас коллектив ого-го какой! И Начальника все любим. И хором, и по отдельности. А как можно Начальника не любить, я вообще не понимаю. Не любишь Начальника – вон дверь, свободен аки псис в полете. Поэтому у нас второй тост всегда за нее, за нашего горячо любимого и всемерно безмерно уважаемого и почитаемого Начальника. И это без всякой иронии и культа личности, я ж до этого уже работал в одном женском коллективе, узнал по самое не хочу, как оно бывает.
- Девочки говорят, что ты за ними подглядываешь!
- Я? Да как? Я ж охранник, мне положено в монитор смотреть! И камеры у нас не управляемые, как я могу за ними подглядывать? И что там такого нового они мне могут показать? Ну бред же!
- Ничего не знаю, но девочки жалуются.
Проходит неделя, снова на ковер.
- Ты зачем по сумкам у девочек лазишь?
— Это как?
- Ну, когда они выходят, ты заставляешь их показывать, что там.
- Так Вы же сами сказали: проверять. И в инструкции написано за досмотр персонала.
- Да, но зачем ты их заставляешь показывать, что у них там в глубине, они же женщины, стесняются. Она открыла тебе сумку, ты посмотрел, что сверху лежит и этого вполне достаточно. Мы здесь одна семья, у нас все по-честному…
Уволился я через месяц с той семьи, не вынесла душа поэта. Через полгода встречаю одну, то-се, разговорились. Оказывается, у них там на точке какую-ту громадную недостачу нашли – и кто бы мог подумать.
На посту все по-другому, каждую первую пятницу – день рождение отмечаем, каждую последнюю – хороших людей поминаем. Мы там так поем, что тебе тот телевизор!
А по понедельникам и четвергам тренинги разные на предмет повышения культурного уровня.
- В васильковые глаза не падают, в них тонут, учи грамматику, салага.
- Так точно, виноват, исправлюсь, Ваше высокоблагородие.
- Даму при первом выходе надо брать под руку, за талию можно только во втором акте, и то – нежно, нежно. Как цветочек ее веди. Вот так, да. А на цыганок не заглядывайся, они знаешь какие, заворожат, окрутят, где мы потом тебя по всей тайге искать будем…
- Значит не хочешь сам признаваться?
- Да в чем, в чем признаваться-то? Вы только скажите, и я тут же во всем сразу с чистой совестью и признаюсь.
- Ну ладно. Не хочешь, не говори. Снимаю я тебя с сегодняшнего дежурства, езжай в поселок, тебя там Шеф зачем-то ждет. Если что, напишу тебе хорошую характеристику, нравишься ты мне.
- Вы мне тоже.
- Ну давай, торопись, вахтовка через десять минут. И помни, как я тебя учила с руководством общаться.
- Дезодорант, свежие портянки, жвачка. Не курить и самому себе не наливать.
- Да молодец. Ну иди. Может все еще и обойдется, я ж специально для тебя такие сапоги заказала...