Безответные вопросы мирного сосуществование Совы и Белоиван

Если ставить камеры наблюдения, то вперёд всего к сове в душевую, мне уже  невмоготу не понимать, чем она там гремит. В моей душевой просто нет таких предметов, которыми можно греметь. По звуку больше всего похоже, как будто там заперт предприимчивый экземпляр  макаки-резуса, - другой бы тихо рисовал говном, а этот нет, отбивает камнем  керамогранит с пола, чтобы добыть из него острый осколок, изготовить инструмент и, может быть, превратиться в строителя или убийцу. Но там нет макаки-резуса, там всего лишь небольшая сова, и уж она-то точно не хочет быть строителем (убийцей - не знаю, но тоже вряд ли). 

Главное, как ни зайдешь на шум, там всё в порядке, и сова сидит на коврике подле унитаза (она только днём на присаде, а с вечера до утра  снисходит и шастает) или на крыше душевой кабины, но гораздо реже. Иногда она достает унитазный ёрш из подставки и бросает его валяться посреди пола. Но ёрш предмет тихий. Я не понимаю. Что это может быть? Чтобы добывать  такие звуки из ничего, надо обладать нездешними способностями. Сова немножко может всякое, но не до такой степени. 

Вот и сейчас, буквально только что, кто-то неведомый, назовем его "сова, обутая в тяжелые армейские ботинки", спрыгнул с высоты на крышку унитаза. Сколько раз на эту крышку спрыгивали солдаты, от нее бы уже остались одни рожки да ножки, но она целая. Иногда к утру на крышку накакано, причем именно совой, а не военными, не строителями и даже не макакой-резусом. Щётку мою зубную брала опять, я заметила. Поди теми же руками, что и ёршик, других-то нет. Драла туалетную бумагу. Положила кусок перепёлки в миску с водой. Но это всё тихие игры. Чем же ты так гремишь, сова, дай ответ. Не даёт ответа.

У совы в ее временной (надеюсь) совятне присада почти над умывальником. Сову раздирают противоречия, когда я чищу зубы. Моя голова в это время вровень с ней. Сова сидит чуть позади моего правого плеча, и я вижу ее в зеркале. 

Кто забыл или не знал, мы с совой не подружки. Наше сосуществование стало результатом трагических для совы обстоятельств. Несмотря на то, что я ее самолично выкормила, когда она была истощенным щенком, любви промеж нас нет, а только лишь одна толерантность и договор о взаимном ненападении. 

Когда я чищу зубы, сова считает, что договор в опасности. Расстояние между нами в эти моменты - 20 см. Раздираемость совы на противоречия заключается в том, что ей надо с негодованием улететь на крышу душевой кабины, но в то же время страшно хочется заглянуть мне в рот. Я вижу в зеркале, как сова вытягивает шею, изгибается и переворачивает голову глазами набок, но ей всё равно ни черта не видать. Тогда она перемещается по присаде еще ближе ко мне - исчезая из зеркала, но появляясь в моем боковом зрении. Так ей тоже не видно, и я, для её же удобства, оборачиваюсь к ней с зубной щеткой во рту. Сова замирает, она смотрит мне в рот, у нее расширяются глаза. "О боже, - читается в них, - какой 3,14здец". Почему 3,14здец, что такого ужасного, с точки зрения совы, я делаю и почему мне должно быть стыдно, я не знаю, но каждый божий раз, чистя зубы, я не выдерживаю и демонстрирую сове этот процесс, и каждый раз чувствую неловкость, и каждый раз сова не улетает на душ, и это уже ритуал: сова негодует и любопытничает, я подглядываю в зеркало за тем, как сова подглядывает за мной, потом поворачиваюсь к ней всей своей зубной пастой, сова испытывает шок, я - стыд, и мы расходимся. 

Лора Белоиван про Сову. >>>