До сих пор не понимаю, как такую важную и запутанную миссию можно было доверить такой заурядной сущности, каковой являюсь я. Лукоморье — это вам не «vast in dust, фунт изюма». Там такая квантовая запущенность и распущенность, что сама Астар, Владыка Млечного Пути, периодически удивляется и извергается.
— Запомни главное, — сказал Тиран. — Лукоморье — это не место обитания демонов. Это место, где Эгрегор Жругор…
— Простите, Шеф, а Эгрегор Жругор — это он или оно?
— Ладно, хватит. Вижу, знаешь. А теперь слушай свое задание. У тебя две задачи. Минимум: проникнуть в Лукоморье и вернуться обратно. Не важно, в каком состоянии — в здравом уме или с затемнённой памятью. Или вовсе без неё. Главное — выживи. Мы тебя потом не больно вылечим. Максимум: найти и перезапустить местный артефакт - «Чайник Сажи». Все понятно, брат мой?
— Намастэ, Ваше Высокопреосвященство, — соврал я, честно глядя прямо в его чёрные бездонные глаза. Вот не знаю, как можно быть искренним, когда перед тобой пасть размером с ковш экскаватора. Один щелчок — и всё, меня нет. А ему за это ничего не будет. Вершина пищевой цепочка — не халам-балам.
— Когда приступать к выступлению?
— Сейчас и приступай. Иди, собирай амуницию, подбирай снаряжение. Начинай мутироваться и трансформироваться.
— Мне надо мутироваться? — опешил я. — Я думал, всё будет естественным путём, нежно и приятно…
— Нет, прям так, в виде птеродактиля там и проявляйся. А что? Мы же уже планетарное терраформирование закончили, вся Терра – одно большое тепло болото… Вот я удивляюсь, как такие как ты, со своими крохотными мозжечками, могут выживать и даже процветать в нашем изменчивом мире? Ну конечно тебе надо трансформироваться. И тебе, и твоему деймону. Ты же хорошо его понимаешь, вот Вы с ним местами и поменяетесь.
— Это как? – опешил я, машинально взглянув на свое отражение. Нет, я, конечно, не претендую на победу в конкурсе красоты «Мистер Галактика», но все же, не каждой сущности достается такое красивое тело, как у меня. И хотя крыльев нет, но зато хвост четырехшиповый, а это что-то да значит среди нас. Об этом вам любимая мать Драконов скажет. И менять свое прекрасное чешуйчатое тело на тушку какой-то помеси свинки с обезьяной у меня не было абсолютно никакого желания. Тем более, что он теплокровный.
— Что «как»? — фыркнул Тиран. — Стая сказала: «Надо». Клан ответил: «Есть». Иди к трансформерам, они всё сделают как надо.
— Как надо или как обычно? — не выдержал я, теряя страх и вежливость одновременно.
У Тирана снова начал приоткрываться третий глаз, и он наклонился ближе.
— Еще вопросы есть?
— Почему я?
— Почему ты? Слушай внимательно, брат. Мне тоже ой как не нравится идея отправлять туда тебя — мыслителя-брахмана. Но воины - кшатрии там не держатся. В Рагнареке — да. В Армагеддоне — да. А вот в Шамбале и в этом самом Лукоморье — ну никак. Хоть тресни. Мы там уже тридцать три самца потеряли и сорок самок — девственниц, между прочим. Вход для бойцов есть — выхода нет.
Тиран откинулся, и его массивная тень поглотила полнеба.
— Они сгорают, понимаешь? Не как факелы — это было бы красиво. Они там просто дохнут и от них не остается даже чешуи, только тихий звон в эфире. Звон о дубах, по которым ходят беспризорные коты местных воинственных аборигенов. Вся сила и воля наших воинов, их блестящая аура — всё это растворяется в этом Лукоморье словно в болоте. Этот портал живет в режиме неопределённой квантовой запутанности.
Тиран ткнул когтем в мою грудь. Не сильно, но болезненно точно он попал в мое сердце. При каждом вздохе, эти обжигающе – ледяные иголки шевелились и вонзались все глубже и глубже. По итогу я даже вздохнуть нормально не мог, каждую секунду думаю только об одном, какую смерть мне выбрать в следующее мгновение – самоудушение или самопротыкание.
— А ты, брахман, неопределённый. Твоё психополе — цветное и размытое, словно клякса Поп-шаха на палитре. Ты вечно во всем сомневаешься, медлишь, когда надо действовать, и при этом шутишь, когда страшно. И я допускаю что для Лукоморья ты — не сочный перевариваемый боевой стейк, а пустой пакет, обертка. И оно может тебя не схарчить, как чужого враждебного воина, а принять за местного безобидного поэта или художника. За ту самую «сущность», которая может там свободно болтаться.
Он убрал свой коготь и сердце заколотилось вновь без боли и страха.
— То есть меня посылают, потому что я… не воин? — выдохнул я, чувствуя, как гнев и обида начинают растворяться.
— Вот именно, — сказал Тиран, и в его голосе я услышал неотёсанную, но искренняя надежду. — Потому что ты жрец по рождению, и у тебя есть своя, кармическая связь с звездой по имени Солнце.
Он послал мне мыслеграмму — лицо какого-то обезьяна с белой бородой и с потухшими, виктимными глазами.
— Это твой местный абориген - андроид. Они рождаются не парами, как мы, а поодиночке. У них по базовой установке нет своего клона.
— То есть у них нет своих программных копий – деймонов?! И каждый из них существует лишь в одном, уникальном, единичном экземпляре во всей Вселенной? – удивился я.
— Да, именно так. И это еще не все. Когда их создавали, то получился временной люфт между загрузки аппаратной и программной прошивки, что периодически и приводит к багам.
— Можно точнее, к каким багам?
— У некоторых проявляется расхождение между фактическим уровнем физического тела и программой загрузкой. То есть допустим он человек, а воспринимает себя сукой, или она мнит себя неубиваемым тираннозавром. Или другой вариант – у некоторых частично остается генная память прошлых жизней, и они искусственно, через боль, наносят себе рисунок животного, которым были до реинкарнации. И если это один из нас, то мы можем устанавливать связь с рептилидным мозгом такого андроида. И если эта связь устойчивая, то они бессознательно начинают помогать нам, подготавливая Терру к нашему возвращению. Через неосознаваемую тоску этого типа по дубам ты и войдешь в Лукоморье. Он будет тем, кто действует, а ты… ты будешь его интуиция, ум, честь и совесть, которая изнутри будет шептать ему, какое есть для него правильное решение.
От этой перспективы мой хвост начал нервно бегать туда-сюда. Стать голосом драконьей этике и эстетике в программной загрузке теплового биологического андроида?! Это же моя мечта!
— Связь, как обычно, через кордицепс?
— О нет, дорогой. Если бы все было так просто, зачем бы мы занимались терраформированием, нагревая планету и меняя химический состав ее атмосферы? Мы бы все тогда просто перенесли свое программное обеспечение в тела местных андроидов и жили бы себе обычными кланами, как здесь. Но проблема в том, что когда мы скрещивали свиней и обезьян, создавая этих самых мутантов, то специально подняли у них температуру тела так, чтобы кордицепс не мог в них развиваться, и соответственно у них не было телепатической связи. Поэтому кордицепс у твоего носителя будет, но он будет работать только на прием. И это главное правило выживания в Лукоморье. Ты должен молчать, потому что любая попытка передачи будет не просто бесполезна. Кордицепс, он там словно маяк, который виден многим. А там не только местные шастают. Да, все знают, что Терра, это наша родная планета, заповедник и что другим цивилизациям туда вход категорически запрещен. Но Вселенная полна разных дуриков, которым драконовские законы не писаны, если писаны – то не читаны, если читаны – то не поняты, если поняты – то не так. С кордицепсом тебя учуют моментально. Никакой обратной связи, пока ты в Лукоморье, у тебя не будет. Нарушишь это правило – сдохнешь.
— Да я ж с ума сойду там от одиночества!
Тиран молчал, давая мне время осознать весь масштаб этого абсурдного путешествия. Это не была обычная задача. Это скорее была исполнительно-невыполнимая миссия.
Он продолжал смотреть на меня в упор и я вдруг почувствовал, как внутри меня нарастает холодная, очешуенная решимость сделать невозможное возможным.
— Иди к трансформерам, брат. Они уже ждут. И помни, у нас нет цели. Есть только путь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Ваше мнение по этому поводу?