Сейчас мы вкратце изложим самое необходимое о начале Игры. Возникла она как занимательное упражнение в тех узких кругах программистов и web-дизайнеров, которые работали и учились в новых теоретических онлайн семинарах. И если сравнить начальное состояние Игры с позднейшим и нынешним, то это все равно что сравнить кодированную запись XIV века и ее примитивные знаки, между которыми нет еще даже тактовых черт, с кодировкой XXI века, обескураживающе обильной сокращенными обозначениями динамики, темпов, фразировки и так далее, из-за чего печатание таких записей часто становится сложной технической проблемой.
Игра была поначалу не чем иным, как остроумным упражнением памяти и комбинационных способностей в среде студентов и программистов, и играли в нее, еще до того, как она была «изобретена» в Харьковском филиале института метапсихических исследований, где и получила свое название, которое носит и ныне, столько поколений спустя, хотя давно уже не имеет никакого отношения к пикселю. Пикселем вместо букв, цифр, нот и других графических знаков пользовался ее изобретатель, странноватый, но умный и общительно-человеколюбивый теоретик.
Профессор, оставивший, кстати, статью о «Расцвете и упадке контрапункта», застал привычку играть в одну уже довольно сильно развитую учениками игру: они называли друг другу, пользуясь аббревиатурами своей науки, мотив или начало какого-нибудь классического сочинения, на что партнер отвечал либо продолжением, либо, еще лучше, верхним или нижним регистром, контрастирующей противоположной темой и так далее. Это было упражнение для памяти и упражнение в импровизации, подобные упражнения (хотя и не теоретически, не с помощью формул, а практически, на клавиатуре, на мышке, на джостике) вполне могли проделывать когда-то усердные ученики, занимавшиеся программированием и веб дизайном. Профессор, принадлежавший, весьма вероятно, к паломникам в Страну Востока, по преданию, умел печатать на телетайпе старинным, забытым способом, соорудил себе матрицу, в которой он разместил пикселя разных размеров, форм и цветов. Строки соответствовали линейкам, столбцы значениям цифр и так далее, и таким образом он строил из матрицы цитаты или придуманные темы, изменял, транспонировал, развивал, варьировал их и сопоставлял их с другими. Эта штука, хотя с технической точки зрения и сущее баловство, понравилась ученикам, вызвала подражания и вошла в моду. И как то часто бывает, так и в данном случае долговечное и важное установление оказалось обязано своим наименованием случайности, пустяку. То, что вышло позднее из той семинарской игры и из пиксельной матрицы профессора, и ныне носит ставшее популярным название – «игра в пиксель».
Заканчивая свой обзор истории игры в пиксель, констатируем: Игра развилась настолько, что смогла выражать особыми знаками и аббревиатурами когнитивные процессы: игроки потчевали друг друга, обоюдно развивая их, этими отвлеченными формулами, они проигрывали, демонстрировали друг другу эволюции и возможности своей науки. Такая игра формул требовала большой внимательности, бдительности и сосредоточенности, среди программистов репутация хорошего игрока стоила многого, она была равнозначна репутации хорошего программиста.
Игру периодически перенимали, то есть применяли к своей области, чуть ли не все науки; засвидетельствовано это относительно классической филологии и логики. Анализ кодовых знаков привел к тому, что математические процессы стали выражать музыкальными знаками. Немного позже этим методом начала пользоваться филология, измеряя структуры языка так же, как физика – явления природы; потом это распространилось на изучение изобразительных искусств, где давно уже благодаря архитектуре существовала связь с математикой. И тогда между полученными этим путем абстрактными формулами стали открываться все новые отношения, аналогии и соответствия. Каждая наука, овладевая Игрой, создавала себе для этого условный язык формул, аббревиатур и комбинационных возможностей; среди элиты высокодуховной молодежи везде были в ходу игры с рядами формул и диалогами в формулах. Игра стала не просто упражнением и не просто отдыхом, она олицетворяет гордую дисциплину ума, особенно Аналитики играют в нее с аскетической и в то же время спортивной виртуозностью и педантичной строгостью, находя в ней наслаждение, облегчавшее им отказ от мирских удовольствий и устремлений, который взяли за правило люди высокого духа. В полное преодоление «постовой эпохи» и в ту вновь пробудившуюся радость от изощренных умственных упражнений, которой мы обязаны новой строгой дисциплиной ума, игра в пиксель большой вклад. Мир изменился. Духовную жизнь «постовой эпохи» можно сравнить с выродившимся растением, которое без пользы уходит в рост, а последующие поправки – со срезанием этого растения до самых корней. Молодые люди, желавшие теперь посвятить себя умственным занятиям, уже не подразумевают под этим порханье по высшим учебным заведениям, где знаменитые и болтливые, но неавторитетные профессора угощают их остатками былой образованности. Они должны идти крутой дорогой, очищая и развивая свой интеллект программированием и психологическими упражнениями, ради
- житейского комфорта и роскоши.
- быстрых и легких заработков,
- славы и публичных почестей
- браков с дочерьми банкиров
- хвалы в газетах,
Писатели с большими тиражами, Нобелевскими премиями и красивыми дачами, великие медики с орденами и слугами в ливреях, университетские деятели с богатыми супругами и блестящими салонами, химики, состоящие в наблюдательных советах промышленных акционерных обществ, философы, читающие увлекательные доклады в переполненных залах под аплодисменты и с преподнесением цветов, – все эти фигуры должны вернуться в нашу жизнь. И сегодня встречается уже немало способных молодых людей, для которых путь к почестям, богатству, славе и роскоши проходит через аудитории, семинары и диссертации. Таланты, стремившиеся к приятной жизни, должны повернуться спиной к оказавшейся не в чести духовной и нравственной нищете и обратиться к поприщам, к которым отошли благополучие и хорошие заработки.